В лицо морозу я гляжу один:
Он – никуда, я – ниоткуда,
И всё утюжится, плоится без морщин
Равнины дышащее чудо.
А солнце щурится в крахмальной нищете –
Его прищур спокоен и утешен...
Десятизначные леса – почти что те...
И снег хрустит в глазах, как чистый хлеб, безгрешен.
16 января 1937